Конференция радикальных сторонников свободного рынка. Антиправительственные акции. Статья об антиправительственной демонстрации. Статья о Всесоюзной русской конференции.
Раздел «Московская неделя» (В. Корсунский).
<…> С 10 по 14 сентября в гостинице «Узкое» под девизом «Путь к свободе» прошла конференция радикальных сторонников свободного рынка, организованная институтом КАТО, представляющем идеи свободного рынка в Америке. В работе конференции принимали участие ведущие ученые из США, Европы и Советского Союза.
<…> 16 сентября состоялись две антиправительственные акции. В 12 часов в парке Горького выступили перед москвичами лидеры Социал-демократической партии. Оболенский, Белозерцев, Румянцев и другие объясняли собравшимся необходимость отставки правительства Рыжкова и призывали всех принять участие в антиправительственной манифестации, которая состоялась в этот же день по инициативе народных депутатов, входящих в Межрегиональную группу.
В 17 часов от центрального входа Парка Горького около тридцати тысяч человек направились на Манежную площадь, где и состоялся намеченный депутатами митинг.
Перед собравшимися выступили Попов, Аксючиц, Ковалев и другие депутаты различных Советов. Все требовали отставки Рыжкова и призывали собравшихся поддержать программу группы Шаталина, которую все чаще переименовывают в программу Горбачева-Ельцина.
После митинга усталые, промокшие и замерзшие, но с приятным чувством исполненного гражданского долга москвичи и депутаты разбежались по домам.
В ночь с 16-го на 17 сентября многим участникам митинга приснилось, что это они сняли Рыжкова.
Ю. Ефименко «МИТИНГ НА МАНЕЖНОЙ».
В воскресенье десятки тысяч москвичей приняли участие в антиправительственной демонстрации и митинге, основное требование которого сводилось к лозунгу «Союзное правительство Рыжкова – в отставку».
Около 5 часов дня колонна демонстрантов двинулась в направлении Манежной площади. Несмотря на дождь к демонстрации примыкали все новые и новые участники.
Колонну составляли представители различных политических организаций: от социал-демократов, проводивших в этот день в Парке культуры первый фестиваль с.-д. партии России – до христианских демократов и кадетов. Были здесь и противники радикальных экономических преобразований, требования которых потонули в обилии плакатов типа «Правительство Рыжкова – в отставку!» и «Долой КПСС!».
По бывшей улице Горького, ныне Тверской, демонстранты благополучно добрались до Манежной площади, где их ожидали тысячи подошедших сюда заранее москвичей. Над головами людей – лозунги «Программе правительства Рыжкова – нет», «За прямые выборы мэра города», «Программа 500 дней» - программа для народа».
По просьбе организаторов с площади убрали многочисленное оцепление милиции, однако доступ на Красную площадь был закрыт.
Открыл митинг председатель Моссовета Гавриил Попов. «Умеренно-радикальный» план правительства он расценил как умеренный в вопросе повышения зарплаты и радикальный в вопросе повышения цен. Гавриил Попов обратил внимание собравшихся на то, что нынешнее правительство (сформированное еще Политбюро ЦК КПСС) является последним средством реализации монополии КПСС на власть.
Другой выступающий – лидер РХДД Виктор Аксючиц – призвал собравшихся почтить минутой молчания память недавно погибшего протоирея Александра Меня. Аксючиц говорил о необходимости укрепления нравственности – единственно возможного средства борьбы с деструктивными силами коммунизма и национал-шовинизма.
Большинство выступавших требовали отставки союзного правительства, одни при этом призывали и к роспуску союзного парламента, другие – к формированию коалиционного кабинета. В конце митинга была зачитана резолюция, содержащая все то же требование отставки правительства, принятие экономической программы Ельцина («500 дней»), а также прекращения помощи Ираку военными советниками и специалистами.
С. ГАННУШКИНА «СХЕМА НАСИЛИЯ И ЕЕ ПАТРИОТИЧЕСКАЯ ШИРМА».
В Москве в Доме культуры МЭИ 7, 8 и 9 сентября проходила Всесоюзная русская конференция. В зале и фойе ДК я провела7 часов второго дня конференции, испытывая последовательно недоумение, раздражение и, наконец, непреодолимое желание веселиться и шутить. Весело рассказывая друзьям об увиденном и услышанном, я решила не писать об этом ни строчки. А к вечеру следующего дня пришло известие об убийстве о. Александра Меня. И сразу же было произнесено слово «память». Тогда я поняла, что написать о конференции все же придется.
Общества «Память», ни одной из его разновидностей не было в числе устроителей первой Всесоюзной русской конференции. Оно даже ни разу не упоминалось с трибуны. Только в кулуарах слышны были сетования о том, что нет де возможности на своей земле назваться своим истинным именем, что все отреклись от «Памяти» (даже Кожинов, даже Куняев!), что порочат ее всякие Сычевы и Осташвили, что по вине «Памяти» ни один волос еще не упал с еврейской головы и т.д. и т.д
Не упоминались с трибуны и масоны, сионисты или евреи. Говорилось иначе: «они (сами знаете кто)», «им (сами знаете кому)». Правда, в листовках, которые продавались в фойе, все было сказано прямым текстом: после местоимения «они», т.е. виновники всех бед России, в скобках большими буквами стоит «ЖИДЫ», чтобы не вышло ошибки.
Устроители называли себя Блоком русских патриотических сил и представляли добрых два десятка организаций: общество «Аргумент», Союз национального возрождения, Русское патриотическое общество «Единство», ОФТ, Союз конституционных монархистов, творческое объединение «Русский центр», Всесоюзный отдел всемирных христианских общин, Союз духовного возрождения, Славянский культурный центр, Общество русской культуры, Российская народная академия и множество аналогичных организаций из других республик.
При таком обилии удивление вызывало число людей в зале, которое не превышало 85 человек. Когда же началось голосование мандатами, то голосующих оказалось около 40. Остальные, видимо, были беженцы, под лозунгом помощи которым проходила конференция, и наблюдатели вроде меня.
Зал и фойе были увешаны транспарантами с призывами обратить внимание на проблему беженцев.
«Россия! Будь беженцам матерью, а не мачехой!», «Радио, Ламбаду крутишь каждый час. О беженцах скажи хотя бы раз». Все выступавшие касались этой темы, но конструктивность предложений была на уровне приведенных лозунгов. Исключением было выступление архитектора Р.А. Рыжкова, предложившего проект самодостаточного города на 60 тыс. жителей. Впрочем, этот проект был представлен раньше на собрании Комитета помощи беженцам при «Литературной газете».
Лейтмотивом большинства выступлений была обида. Депутат Моссовета С.Н. Зеленин, член комиссии по национальным отношениям, сказал, что основную проблему видит в защите русского народа, который истощен интеллектуально, нравственно и физически. Зеленин требовал предать гласности информацию о том, что дебилов, алкоголиков и прочих непропорционально много по сравнению с представителями других народов. Он жаловался, что русские не владеют средствами массовой информации: «Сами знаете в чьих руках она!», что Моссовет «играет роль в разжигании негативных явлений. Ездят по республикам, поддерживают «Саюдис».
Вице-президент Российской академии В.В. Розанов утверждал, что Россия живет по чужим сценариям. Однако своего не предложил. Зато предложил создать «национальный суд, реагирующий на преступления против русского человека и принимающий меры вплоть до возмездия», и «русскую армию социальной защиты».
Представитель общества «Отечество» Ипатьев требовал, чтобы договоры заключались не между республиками (РСФСР-Литва), а от лица русского народа: «Мы все больны интернационализмом», - сказал он и призвал к «организации партии, которая отстаивала бы интересы только русского народа». И вдруг добавил: «Но любой национальности».
Делегаты требовали восстановления границ Российского государства: часть территорий Прибалтики, Киргизии, Казахстана ( а то и всего Казахстана), Украины, разумеется – Крым. Требовали принятия закона о выходе из состава СССР без права выхода из РСФСР. Требовали не допустить перехода к рынку. Утверждали первенство «справедливости над благосостоянием». (Розанов В.В.).
Диаметрально разошлись делегаты в отношении к большевикам и КПСС: от полного неприятия (в кулуарах: «КПСС есть гойское подразделение масонского заговора»), признания непродуктивности поддержки КПСС («Русский народ не пойдет за нами, если мы будем ориентироваться на Старую площадь». – Кузнецов, Н. – Новгород, «Отечество»), до признания коммунистического пути как единственно возможного для России (Прищепенко, Москва, «Единство»).
День завершился созданием Думы – «политического органа, предназначенного защищать русский народ» и составленного из представителей всех организаций. В перерыве были внесены письменные предложения по составу Думы. При этом осталось непонятным, кого рекомендовали организации, а кто рекомендовался сам. Это вызвало споры и отводы. В частности, русские беженцы из Баку пытались отвести кандидатуру Гусева (того самого, который подписал антиармянское письмо в газету «Вышка»), но тот в общем шуме замял все протесты.
Много раз возвращались к названию создаваемого органа. Надо ли назвать его Думой или лучше простым словом Комитет?
Под конец были приняты за основу резолюции о восстановлении русской государственности, о беженцах, о поддержке русского (русскоязычного?) населения, о единстве СССР.
По первой резолюции юристу Г.Н. Коновой был задан вопрос: какой смысл вкладывается в понятие русской государственности? Ответ юриста: «Жизнь покажет». По второй резолюции была дискуссия, требовать ли закона о беженцах вообще или только о русских беженцах. Бакинский беженец убеждал всех, что резолюция, касающаяся только русских беженцев, ухудшит положение русских в республиках. Но его доводы и попытки доказать, что закон СССР не может касаться одного народа, не убедили собрание.
Окончательные тексты решили принять на следующий день. Долго обсуждали, писать ли перед словами «Русский народ» прилагательное «великий».
Решили про себя знать, что великий, но до лучших времен от написания воздержаться. На том и разошлись.
Было их («патриотов») до смешного мало для Всесоюзной русской конференции, и так же мало было логики в их речах. Один разбушевавшийся комплекс неполноценности. Правда, все это выглядело довольно мракобесно и уже за одни листовки должно было бы уголовно преследоваться. Но вот встает вопрос: способны ли эти люди на насилие? Очевидно, что речи их возбуждают национальную вражду, как и выступления В. Белова [? Бедова? - Прим. публ.] или И. Шафаревича. Но я спрашиваю сейчас о насилии как о методе борьбы, о способе непосредственного действия. И тут, мне кажется, следует дать отрицательный ответ. Более того, создается впечатление, что насилия они боятся. Боятся, что если оно произойдет, то будет списано на них. Заранее оправдываются: «Это не мы. По нашей вине ни один волос…»
Вспоминается 25 февраля этого года, когда нагнетание обстановки накануне предвыборного митинга заставило «патриотов» заявить через «Московский комсомолец» о том, что их представители не выйдут на улицу в этот день.
Может быть, насилие совершается стихийно под влиянием зажигательных речей на площади? Думаю, что и это не так. Анализ событий в различных точках страны дает возможность выделить одну и ту же схему, по которой развиваются конфликты (надо ли говорить, что ничьи схемы не снимают ответственности ни с патриотов, ни со всех нас?).
Попробую здесь ее изложить. Предположим, что жители некоторой области, города или деревни делятся на коренных, в самосознание которых входит чувство собственности на населяемую землю, и меньшинство, воспринимаемое коренными жителями, как «пришельцы» (но не всегда воспринимающие так себя).
Первая стадия конфликта: возбуждение национальных чувств, направленных на осознание своих обид и поиски их виновника.
Вторая стадия: появление слухов о предстоящих погромах или других формах насилия коренных жителей по отношению к представителям меньшинства. Слухи циркулируют среди меньшинства, появляются подметные письма, телефонные звонки с предупреждениями и угрозами, листовки. Коренные жители узнают о происходящем позже. Создается впечатление, что слухи распространяют сами представители меньшинства.
Третья стадия: меньшинство принимает превентивные меры: обращается к властям и в органы информации, вывозит ценности, начинает покидать регион.
Четвертая стадия: вспышка насилия. Поводом может служить все – от рыночной ссоры до намеренной провокации. Бездействие правоохранительных структур. Активизация уголовных элементов.
Пятая стадия: включаются правоохранительные структуры, причем часто страдают невинные. Насилие стихает. Арестовывается десяток насильников или подозреваемых в организации насилия. Среди них могут оказаться и представители меньшинства, так же, как и среди распространителей листовок и писем с угрозами. Последнее снимает чувство вины с коренного населения и оборачивает обвинение на меньшинство, у которого подозреваются свои корыстные цели провокации погромов (принцип «унтер-офицерской вдовы»). Возникает глубокое взаимное недоверие – отличная почва для повторного цикла.
Эта схема «работала» множество раз. Не всегда она проходит полный цикл развития. Часто обрывается на одной из первых стадий, создавая постоянное напряжение. В любой момент ее можно запустить дальше, поскольку к этому имеется постоянная готовность, отвлекающая внимание различных групп населения от истинных проблем, от борьбы с существующими структурами власти.
Кто режиссирует этот спектакль? Для кого служит ширмой «Память» и прочие «патриоты»? Ответ, мне кажется, прост: тот, кто призван охранять власть, т.е. комитет государственной безопасности. Есть ли прямые доказательства? – Разумеется, нет. Ни штатом, ни методами проверки подобных гипотез я не владею. Однако двухчасовая беседа в КГБ перед празднованием тысячелетия крещения Руси, когда пошли первые слухи о предстоящих еврейских погромах в Москве, подтверждают высказанную версию. Меня вызвали в органы после заявления в МГК КПСС с требованием проверить слухи. Два часа убеждали в невинности «Памяти», в не существовании антисемитизма (кроме бытового). В конце концов наличие слухов было признано и тут же назван их предполагаемый источник – еврейские националисты. Все тот же принцип «унтер-офицерской вдовы».
А в том, что в КГБ работают мастера своего дела, я не сомневаюсь. Если уж «органам» удалось в свое время завербовать таких людей, как Сергей Эфрон или Давид Сикейрс, и добиться их участия в политических убийствах, то в квалификации сотрудников КГБ можно быть уверенным. Материальные, технические, интеллектуальные и прочие самые широкие возможности всегда были им предоставлены.
Можно спросить: а как же с презумпцией невиновности, если нет доказательств? Но ведь я не суд, не выношу приговора, не привожу его в исполнение. Я хочу только проверки этой организации и с завистью смотрю по ТВ на веселых берлинцев, распивающих пиво в окне третьего этажа своего маленького комитета госбезопасности.