Л. 2
/продолжение/
<...>
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ
<...>
Суд выносит решение: в виду того, что допрос свидетелей, которых суд не допросил, не является необходимым для суда, - дальнейший допрос свидетелей прекратить.
Сейчас приступим к допросу обвиняемых.
СИЛЬВЕРСВАН
Я не знаю о наличии такого определения и не знаю, когда оно вынесено.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ
Сейчас выносим
СИЛЬВЕРСВАН
В самом начале заседания было заявлено о вызове 12 свидетелей. Список был представлен со стороны защиты.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ
Вынесено решение и дальнейшие разговоры ни к чему.
Л. 3 <...>
КУДРЯВЦЕВ
Как подсудимый, я имею право ознакомиться с материалами следствия. Почему же III том материалов не был мне предоставлен для ознакомления?
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ
Я сказал в начале судебного заседания, что те документы, с которыми Вы не знакомы,- мы попросим защитников Вас с ними ознакомить.
КУДРЯВЦЕВ
Но я их не вижу.
Л. 4 ПРОКУРОР
Я прошу отметить, что второй раз Кудрявцев говорит неправду.
III том состоит из пяти пакетов. С ним он ознакомился и в его протоколе записано, что он ознакомился с томом I на стольких-то страницах, с томом II на стольких-то страницах и с пятью пакетами.
КУДРЯВЦЕВ
Я возражаю. В моем заявлении говорилось, что я должен познакомиться с научным трудом, проделанным д-ром Такиджиевым. Я просил старшего следователя не разбивать его, чтобы не был нарушен весь порядок работы. Я начинаю думать, что эти документы даже пропали!
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ
Суд примет меры. Если эти документы имеются, мы их Вам доставим. <...>
Л. 25
<...>
КУДРЯВЦЕВ - <...> Когда умен лечился Блюхер, он мою работу видел. При нем ставился кипятильник..
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ - Кто?
КУДРЯВЦЕВ - Блюхер. Он лечился, у него был нервный сифилис. Когда я узнал историю, которая с ним случилась, я подумал, что в мозгу неблагополучно и хотел написать письмо т. Сталину. Когда человек страдает сифилисом личность морально распадается. Блюхер спустя 6 лет после лечения сказал: вы не понимаете значения вашей работы, я думал стреляться.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ - Довольно. <...>
Л. 140 ПРОКУРОР: <..> Раньше на следствии Вы говорили, что имели маленькую зарплату - 200 р. и что это вынудило Вас искать дополнительный заработок.
ТИКИДЖИЕВ: Я всегда работал на двух службах
ПРОКУРОР: В 1937 году?
ТИКИДЖИЕВ: Я работал на теперешней работе и в клинике железнодорожного узла. А в 1938 г. я остался на этой работе и должен был провести работу Кудрявцева.
Л. 141 ТИКИДЖИЕВ: Естественно, что я на 200 рублей существовать не мог, я должен был еще зарабатывать.
Л. 172 Проф. СЕМАШКО: Я хочу только спросить: неужели Вы так понимаете врачебную этику, чтобы скрывать от пролетарского труда своих сотрудников. Что это за медицинская этика?
Я категорически протестую против такого понимания медицинской этики!
КУДРЯВЦЕВ: Я Вам оставлю Ваши взгляды, а свои - при себе. То что я мог, то сделал.
Л. 175 ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Эти вопросы перейдут в экспертизу.
КУДРЯВЦЕВ: Здесь есть неточность в редакции.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Что-ж Вы писали, писали и опять неточность!
КУДРЯВЦЕВ: Я перепишу и 25-го представлю.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Давайте это примем, а к 25-му Кудрявцеву надо приготовить новые вопросы.
КУДРЯВЦЕВ: Мне приходилось только по пять часов спать. Я только в 12 ч. ночи доберусь до тюрьмы. А я должен еще продумать.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ /обращаясь к экспертам/: Вас устроит, если утром 25-го он представит свои вопросы?
ЭКСПЕРТЫ: Можно.
КУДРЯВЦЕВ: Я обращаюсь к суду с ходатайством, чтобы меня не задержали отправкой сюда. Тогда жена успеет переписать мои тезисы, так как моя рука неразборчива <...>
ПРОКУРОР: Есть чрезвычайно простой выход. Защита имеет право посетить подсудимого и с его слов записать хорошим почерком все вопросы.
КУДРЯВЦЕВ: В тюрьме завтра выходной.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Мы дадим защитнику на руки соответствующий документ и он Вас 24-го посетит. Что еще нужно.
КУДРЯВЦЕВ: Я бы просил разрешения отпускать немного продуктов, так как приходится голодать.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Это - тюремный режим и суд не может разрешить.