Л. 49.
С мамой я не простился. Мы с Адиком, закончившим третий класс, были в пионерском лагере, когда ее арестовали. Приехав, застали дома одного Лёву.
<…>
Некоторое время мы жили втроем, три брата. Лёва работал инструктором физкультуры, мы с Адиком готовились к учебному году. Днем ходили в столовую института инженеров железнодорожного транспорта, где были дешевые обеды – Лёва оставлял нам на питание.
Но однажды, когда мы собирались идти в столовую, появилась женщина в сопровождении милиционера. Показав мне какую-то бумагу, заявила мне, что Адика забирают в детский дом, так как я еще мал, чтобы его воспитывать. Я смотрел в бумагу и не понимал ни слова – я не видел букв…
<…>
Л. 50.
Приехавший с работы брат изругал меня всячески, зачем я отдал – а я не мог ему ничего ответить. Лёва кинулся на поиски: Адик оказался в Даниловском детприемнике. Отвезли ему кое-что из необходимого, кое-какой еды…
Я с ним не виделся до декабря 1953 года, более шестнадцати лет. Вместо одиннадцатилетнего мальчика я приехал к отцу троих детей.